Из лекции Артёма Желтова, футуролога, методолога и консультанта Союза «Центр навыков и компетенций» по долгосрочному развитию и антропотехнике
О чем эта лекция и для кого
Лекция Артёма Желтова представлена в рамках программы обучения руководителей РОИВ и муниципалитетов, реализуемой Школой мышления проектирования «ПОИСК».
Один из инструментов управления развитием основан на технологиях из будущего и хайп-теке. Срок жизни модных технологических новинок в среднем составляет 3–4 года. Игнорировать новые модные технологии и тренды можно, но тогда развитие становится скучным занятием. Важно сначала подумать, что эти новшества могут реально принести, и поэтому необходимо проконсультироваться с экспертами, в том числе отраслевыми, по поводу того, как эти новинки повлияют на процессы, которые длятся десятилетиями.
Не нужно бояться копировать эффективные решения, считает Артём Желтов. Если что-то модное, что уже где-то реализовано и работает, и вы хотите иметь это у себя, то достаточно просто скопировать.
Модная технология постоянно меняется. Если вы не успели на один хайп-train, то будут еще другие, и этот не повод для расстройства. Можно поискать тот «поезд» хайпа, который больше соответствует вашей стратегической ситуации и вашим стратегическим задачам.
Стратегия на хайп-технологиях – это, в некотором смысле, утопия. Найдутся тренды, которые приведут к желаемому для вас будущему. С ними и нужно работать управленцу.
«Будущее уже здесь, просто оно неравномерно распределено»
Артем Желтов: «Я, наверное, последние лет 15 занимаюсь прикладной футурологией. Только не той, которая рассказывает про космические корабли, а той, которая отвечает на вопрос: «Что будет на самом деле, и что нам с этим делать?» Эта точка зрения и рассматривается в качестве отправной в данной статье.
«Существует такое понятие – неизбежное будущее»
Это те тренды, те процессы, которых мы не сможем избежать, даже если нам очень хочется. Потому что начались они не сегодня и не вчера и закончатся не завтра и не послезавтра. Они очень четко детерминированы. Если мы поймем, на каком этапе этого процесса находится наш конкретно взятый город, то очень легко посчитать, что у нас будет лет через 5–10. Не волшебным образом, а если заниматься развитием, то какое оно будет там в течение следующих 5–7 лет, какое развитие потребуется, что для этого нужно?
Для российских городов неизбежное будущее устроено примерно вот так:
Все стараются стать похожими на «миллионники». Нет никакого уникального облика малых городов. Каждый маленький город или 300-тысячный город хочет стать «миллиоником» по виду. Ну, или в идеале – как Москва. Существует жесткая конкуренция: все хотят быть столицами и столицами чего-то становятся. Главным рабочим инструментом является «копи-паст». Гораздо проще откопировать форматы, идеи и управленческие инструменты развития у соседа из крупного города и принести их к себе. И они в общем будут работать. Правда, иногда принцип «копи-паста» порождает смешное. Так, к примеру, сначала в Москве делают реконструкцию у станции метро Маяковская: красивая площадь, характерные деревянные формы, качели, фонтан. Отлично получилось, красиво. Все приезжают в Москву и смотрят: «О, красиво!» Дальше работает метод «копи-паста». Через несколько лет ровно такая же площадь образуется в Ижевске. И, спустя какое-то время, абсолютно такая же площадь, только поменьше, появляется в дальнем углу Удмуртии – в городе Глазове. Если задаться целью и подсчитать, где имеются «копи-паст», аналогичные реконструкции со станции метро Маяковская в Москве, то получится не меньше 10 городов. «Копи-паст» работает – площадь получается хорошая и красивая. Никто не говорит про уникальность, но никто и не хочет уникальности, все хотят, чтобы было красиво, как в Москве, и это, в общем-то, норма. Не надо думать, что в этом есть что-то плохое. «Я с подозрением отношусь к местному творчеству, потому что оно иногда бывает уникальное и прекрасное, а иногда – не очень», – отмечает Артем. Но «копи-паст» архитектуры площади и малых форм из Москвы в этом смысле лучше. Не всегда и не во всех случаях, но в целом это так.
Вспомним историю Петрозаводска. В 90-е годы Петрозаводск, как и практически все города страны, пытался понять, зачем ему жить. И мэр города, движимый внутренней идеей, вступил в сложные отношения с городами-побратимами из западной Европы, стал оттуда ввозить современную скульптуру и размещать ее в городе. Буквально через 5 лет весь Петрозаводск покрылся современной скульптурой. «Самые мощные штуки вытащили на набережную, самые дикие упрятали по дворам. Внезапно выяснилось, что все проходящие мимо теплоходы теперь останавливаются в Петрозаводске, и все экскурсии ходят по этой набережной и смотрят на эту современную скульптуру. Пошел турпоток, пошли деньги. А главное – красиво получилось.», – вспоминает А. Желтов.
Если посмотреть, на этот управленческий ход с точки зрения приведенной таблицы, то можно увидеть, что все это шло в логике неизбежного будущего. И на вопрос, правда ли будет ли туризм, ответ стал очевиден – правда, будет туризм. Двигались в логике «копи-паста». В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы скопировать решения из европейских городов и принести их к себе. «Особенно, если эта скульптура нам почти ничего не стоит, и сами европейские города очень рады, у них там креативный класс при деле, все хорошо», – отмечает Артем. Помноженный на местный колорит и удачно интегрированный в управленческую и экономическую ситуацию, этот опыт дал потрясающий результат.
Главное тут в том, что, с одной стороны, развитие очень детерминировано для городов, даже если мы говорим о таких небольших городах, с населением тысяч в 50, как, например, Касимов. Или прекрасный Каргополь, находящийся на границе Вологодской и Архангельской областей, в котором в последний раз развитие было лет 300 назад. По всему видно, какой у них там сейчас год, и понятно, что еще чуть-чуть, и даже туда придет современно-форматная торговля, придут современные пространства. Сейчас их там может не быть, но понятно, что они придут.
Такт развития составляет примерно 2–3 года. Вначале идея появляется и реализуется в Москве и Санкт-Петербурге, через два года она оказывается в Екатеринбурге и внедряется в «миллионниках». Еще через два года она идет в 500-тысячники и 100-тысячники. А еще через два года этот опыт начинает проникать в небольшие города. Так что, если, например, в городе Кургане сейчас чего-то нет, но оно очень нравится и модно в Москве, то можно прикинуть такт развития, и станет понятно, когда модный формат появится и в Кургане. Можно даже сыграть немного на опережение: не обязательно ждать, пока та же самая площадь из Москвы у метро Маяковская появится у соседей. Можно сразу сделать ее у себя. Правда, не все московские идеи и форматы сразу будут применимы к небольшим городам. Все-таки нужно, чтобы люди привыкли. Но вообще это работает.
«Я по отношению к мегаполисам испытываю сложные чувства. С одной стороны, нет никакого будущего, кроме будущего, которое формируется мегаполисами. Когда говорят, что будущее будет прирастать деревнями, это – не к футурологам. Новые форматы деятельности, новые форматы жизни создаются в мегаполисах. В этом смысле будущее – это Москва, Токио и Нью-Йорк», – считает Артем Желтов.
С другой стороны, каждая фаза социально-экономического развития порождает свои города-лидеры, и вот нынешняя создала мегаполисы. Именно в этих городах-лидерах она проявлена наиболее четким образом. Но фазы социально-экономического развития меняются, и формируется новый образ деятельности, образ жизни, который проецируется на другие города, а города прошлой фазы остаются, к примеру – Детройт, Дамаск или Александрия. В этом смысле Токио, Нью-Йорк и Москву через несколько сотен лет ждет та же судьба. Они никуда не денутся, они останутся, но лидерство захватит кто-то еще. Пытаться сейчас угадать, кто и почему – бесполезно. Но можно предположить, что когда-нибудь эта гонка за мегаполисами закончится, и города-лидеры будут новыми. Когда-нибудь мы к этому придем.
С точки зрения высокой управленческой логики это будет важно тогда, когда придет понимание того, что нужно перестать копировать Москву. Потому что вместе с московскими городскими форматами мы копируем и московские проблемы тоже. При таком соотношении плюсов и минусов, нам нужно будет перестать слепо копировать и необходимо начать смотреть в другую сторону.
Будущее, которого не будет
Часто хочется в управлении развитием городов и территорий, основанном на всякого рода технологиях будущего, опереться на городскую утопию. Например, построить город без промышленности вообще, где будет присутствовать только экономика услуг. Но такой вариант не работает, потому что экономика услуг – предельно неустойчивая форма. Иногда возникают идеи о городах исключительно малоэтажной застройки, сугубо экологически чистых – это тоже не работает. Субурбия вообще имеет очень рыхлую структуру. А город – это коммуникации, это среда для мышления, и она требует большого количества людей, размещенных компактно, в том числе для того, чтобы они могли общаться между собой.
Вариант, когда делают ставку на экологию – «давайте, будет все экологичное» – это вообще самообман, потому что у ставки на экологию свои принципы работы. Если мы понимаем экологию как консервацию и отсутствие любого развития, то тогда мы управленчески далеко не уйдем. Гораздо здоровее – понимание экологии как процесса замыкания энергетических циклов, комплексной утилизации отходов, создания нового поколения инфраструктур. Но тогда необходимо отдавать себе отчет в том, что это работа не с утопиями, а попытка найти нравящийся нам образ, концепцию, и со здоровыми технологиями ее применить.
Будущее, которое неизбежно
С точки зрения долгосрочного прогнозирования, управленческая реальность, в которой мы будем существовать лет примерно через 15, технологически будет выглядеть примерно вот так: нас, в широком смысле, ждет кризис креативного класса. Сначала все это начнется в Москве, а потом перейдет в более мелкие города, когда станет понятно, что для того, чтобы эффективно соревноваться с различными информационными системами, нужно быть действительно креативным. А «отрисовка» логотипов и написание текстов – это не креативная работа. Не может человек на производстве соревноваться с роботом, за исключением ситуаций, когда что-то робот не может делать в принципе, например, принимать решения. Человек это делает лучше, особенно если он очень специальный, очень умный человек. Это та же самая история, только креативного класса у нас будет много, и он будет требовать любви, поддержки и прочей «социалки».
«Будет происходить роботизация экономики. Много всего будут делать машины. Есть определенное, очень скептическое мнение в отношении беспилотных такси, но беспилотные комбайны в сельском хозяйстве существуют, и их уже продают. В какой-то момент экономика производства или региона будет прямо зависеть о того, что там происходит с современными безлюдными производствами и беспилотными робототехнологиями.
По мнению Артема, будут «светлые века». Это, когда концепция информационной прозрачности доводится до абсурда. Одно неловкое слово, и тебя уже на костер тащат. Я, конечно, немного утрирую, но не мне вам рассказывать про всякие скандалы, когда люди из госуправления не понимают социальные сети и не знают, как они работают. Надо учиться. Даже если кажется, что в нашей глубинке это не произойдет никогда. Очень скоро произойдет. И начнет очень сильно влиять на жизнь».
В одном из российских городов «ребята в погонах» были поставлены развивать туризм. Они подошли к проблеме очень внимательно, искренне хотели сделать как лучше. Они многое понимали, но о том, как работают соцсети, не имели представления. Они с грустью обнаружили, что любую их инициативу, здравую и хорошую, тут же отметают. Им ничего не удавалось сделать с этим, потому что работали они по старинке: клип-медиа, подборки. И понятия не имели, что одной из составляющих успеха является обсуждение в социальных сетях.
Социальные сети, хайп, то, как все это работает – на сегодняшний день является неотъемлемой частью управленческой культуры, это надо знать и уметь. И, возможно, этому нужно учиться специально.
Еще один важный тезис, по словам Артема Желтова, это история про «заколдовывание мира», когда технологии становятся все сложнее, а людей, глубоко понимающих, как они работают, все меньше. По мнению Артёма, в этом смысле мы ничем не отличаемся от сказочных персонажей: мы не совсем понимаем, как работает Алиса и по каким механизмам происходит выдача видео в YouTube.
В информационных технологиях существует железный принцип – нельзя отдавать на аутсорс то, что ты не понимаешь. Нельзя верить в то, что придет «волшебная» технология, и все произойдет само волшебным образом. Можно провести прекрасный форсайт будущего какого-либо региона, но будущее от этого само по себе не придёт. Просто получится хороший форсайт. Можно также договориться с IT-компаниями, чтобы они пришли в регионы и что-то там сделали, но это тоже само по себе будущее не создаст. Чудо не происходит само.
Необходимо опираться на те тренды, которые известны нам, понятны по своему устройству и с которыми можно эффективно работать. Один из способов, например – это управление процессом поколенческой миграции,. Люди, отработавшие несколько десятков лет в Москве и заработавшие денег, начинают перемещаться в города поменьше, к примеру, в Санкт-Петербург или его пригороды, а также города Золотого кольца, где при небольших усилиях жить гораздо удобнее. В этом направлении существует вероятность того, что процессы урбанизации, в том числе «золотой» урбанизации, в России станут чуть более сложными – маятник качнется обратно. Люди, уехавшие с территорий малых городов в мегаполисы, начнут двигаться обратно. Пусть не все, но все же начнут, неся за собой деньги и иные форматы. И в этом смысле было бы хорошим управленческим моментом, хорошей стратегией – сделать эти территории привлекательными для людей, чтобы у них было к чему и зачем возвращаться.
Можно ли работать, предлагая что-то лучшее, чем предлагают мегаполисы; можно ли строить работу на том, чтобы в управлении и развитии малых городов делать ставку не на копировании паники, а на лекарстве от этой самой паники? Ответ очевиден – да. Артем Желтов приводит в пример небольшой удмуртский город Глазов. Прекрасный, достаточно закрытый городок, который можно из конца в конец пройти за 20 минут, в котором, с точки зрения людей, приезжающих из мегаполисов туда работать, не происходит примерно ничего. Там некуда спешить и некуда опаздывать, так как все находится очень близко. И это уже можно рассматривать не как уныние и скуку, а огромное конкурентное преимущество, потому что там возможно в течение дня сделать куда больше действий, чем в Москве. Не надо лихорадочно мотаться по всему городу. Достаточно неспешно поговорить с 10 людьми, куда-то сходить, что-то сделать, и происходить это все будет без паники. Вот это тоже является мощным социальным управленческим ресурсом, так как позволяет эффективно решать большее количество задач, при этом в куда менее нервозной обстановке.
С точки зрения глазовских управленцев, это был довольно сильный момент. Они пришли к выводу, что для их города целесообразнее не копировать московский формат, а заняться привлечением людей, которым нравится плавное течение жизни, которые устали от сплошной паники мегаполиса и хотели бы жить, дыша свежим воздухом, гуляя с детьми, выгуливая собак, спокойно работая и делая свое дело. Эти люди – не карьеристы, они другие. И управленцы из города Глазова решили, что это может стать очень хорошей историей.
Новый городской антропотип
Важной частью управленческой реальности ближайшего будущего, а с точки зрения мегаполисов Москвы и Санкт-Петербурга – уже даже настоящего, является формирование нового антропотипа! То есть появляется новый тип человека с иначе устроенным сознанием. Этот человек способен усваивать любую информацию в основном на уровне первой страницы поисковых систем Яндекс и Google, не вчитываясь глубже. Это люди, которые существуют в своем коммуникативном пузыре социальных сетей и совершенно уверены, что все так и должно быть. Это люди со своего рода несколько упрощенным мышлением. По мнению Артема Желтова, «проблема не в том, какое у них образование, а важно то, что они, например, не умеют ориентироваться не то, что в лесу, а в городе, потому что ориентация в городе у них вынесена в «протез», в телефон. И зачем тебе понимать, как устроен город, если ты едешь по подсказкам навигатора?»
У человека такого типа абсолютно клиповое мышление и четко отстроена система реакций на мемы: от них можно получить совершенно запрограммированную реакцию, употребляя в разговоре набор необходимых мемов. И это не только представители юного поколения, но и люди за 30. Это реалии нашей жизни, люди такого антропотипа уже среди нас, и с ними придется работать. Это можно сравнить по мощности с тем, как Макаренко занимался процессом образования беспризорников. И сегодня стоит задача – научиться разговаривать с людьми из отформатированного мегаполиса, понимать их.
Небольшие города, по сравнению с мегаполисом, имеют большие ресурсы пустого пространства. В центре Санкт-Петербурга или Москвы очень трудно создать что-то новое. Это невозможно по причине того, что свободного места там нет. А в небольших городах пространство есть и его много, что позволяет использовать его по-разному. Например, можно создать пространство для неформатной деятельности, где люди будут заниматься чем-то непонятным и странным, но это будет красиво. Или есть возможность парк советского периода со скамеечками и дорожками, эффективный для ведения здорового образа жизни, а также удобный для пенсионеров, превратить в парк эффективного ничегонеделания, где можно лежать на траве, где можно работать, а можно и – нет. Можно также построить в центре города маленький сад камней – пространство для философской медитации. Москве, Санкт-Петербургу или Новосибирску это пошло бы на пользу, но там это сделать негде. А в небольших городах для этого есть ресурсы и пространства, и это хорошо.
Очень интересный вариант – создание зон «медленного» времени, то есть пространства, где не очень понятно, какой сейчас год. Можно сохранить и развивать дальше вневременные городские ландшафты. Так, например, города Ярославской области в своём «медленном» времени, воплощенном в городской среде, на два корпуса обогнали всех конкурентов во время пандемии. Маленькие, очень красивые, аккуратные городские пространства, в которых очень удобно жить, при условии, что человек никуда не спешит. Когда началась пандемия, сфера туризма начала стремительно меняться, люди открыли для себя города Ярославской области – прекрасное место, куда можно переехать из Москвы и там самоизолироваться, где удобно работать дистанционно – нужен только хороший интернет. И люди переезжают туда с семьями, открывают бизнес. Хорошо им в «медленном» времени.
В заключение
Возвращаясь к теме про странные эксперименты, можно сделать вывод о том, что, в отличие от мегаполисов, маленькие города могут их себе позволить. Можно позволить себе создать что-то неуникальное и нефункциональное, как, например, случилось в Петрозаводске. Территории, не обремененные современными модными трендами, но лояльно к ним относящиеся, могут позволить себе такие фокусы.
Размышляя о Smart City и прочем хайп-теке, необходимо сначала задать себе некоторые вопросы. Например, волна хайпа схлынет, а что останется? Через 2–3 года, когда все наиграются в беспилотники, что реально останется? Комбайны останутся точно. А куда впишется хайп-тек? Какой образ жизни, качество жизни, мышления хайп-тек поддерживает и в каких городах? Очевидно ли, что то, что эффективно работает в Москве, будет так же эффективно работать и в Кургане? Или нужно делать поправки на количество людей, которые этим пользуются, на соответствующие социальные практики? Хотим ли мы привлечь к себе технологии будущего, потому что они модные, или мы реально понимаем, какую пользу они могут принести? Огромное количество вопросов, на которые трудно ответить.
Существует способ выстраивать развитие в расчете на прибыль, чтобы результат был сразу – он очень заманчивый. Можно также играть в более долгую игру, но при этом опираться на то, что мы создаем пользу, может быть, не выгодную в ближайший момент, но очень заметную в будущем. А можно заниматься развитием, основанном на благе для человечества, и его результаты несомненно останутся в вечности.